Где отец твой, Адам? - Страница 11

Брюнет саркастически улыбнулся:

– Володенька, милый… Ну почему тогда никто не бьет тревогу, кроме вас?

– Бьют! В рельсу они бьют! В било… Казимир, нас никто не слышит. Люди оглохли. А в Азии пляшут от радости: наконец-то демографический кризис закончился, можно вздохнуть спокойно. Идиоты… Это не кризис, это полные дрова! Если тенденция сохранится – два-три десятка лет, и Человечество тихо вымрет. Как динозавры.

– Тем не менее вы преувеличиваете…

– Казимир! Я вас умоляю! Откройте глаза, оглядитесь по сторонам! – блондин покраснел, брызнул слюной. – Много вы видели в последнее время на улицах маленьких детей? Совсем малышей? Ну-ка, припомните!

На лицо брюнета набежала тень. Он задумчиво стряхнул пепел с сигары:

– Пожалуй, вы отчасти правы. Я особо не обращал внимания, но сейчас пытаюсь вспомнить…

– Вот именно! Пытаетесь – и не можете! Вы забыли, как выглядят младенцы! Знаете, что в городе закрылось больше половины детских садов? Это уже не статистика – это факты, в которых вы можете убедиться сами! Дети просто не рождаются. Без всяких на то причин. Родители здоровы, хотят иметь ребенка, а врачи разводят руками или лепечут всякую чушь. Мы с женой…

Блондин вдруг оборвал фразу на полуслове. Безнадежно махнул рукой; низко склонился над столиком, гася в пепельнице очередной окурок.

– Хотите еще водки? Я принесу. Нет? А я выпью.

Когда он проходил мимо, Кирилл на миг встретился с ним глазами, поспешив отвести взгляд. Стало неловко. Сухие глаза блондина источали почти физическую боль. Этот человек хотел быть отцом, но успел понять: надежды не осталось. Как у многих других – здоровых, молодых, любящих друг друга людей. Как до недавнего времени думал и Кирилл, просыпаясь среди ночи и обнаруживая, что Ванда тихо плачет в подушку. Хотелось волком завыть на луну, но выть было нельзя, потому что… потому. И вместо этого он принимался утешать жену, гладить по голове, как маленькую девочку, шептать всякую успокоительную чушь, – и Ванда наконец успокаивалась, засыпала, а он выходил на кухню и долго курил, дурея от дыма, не в силах остановиться…

Но в начале лета все переменилось. Тесты наконец подтвердили: Ванда беременна! У них будет ребенок! Сын, обязательно сын, почему-то решил Кирилл. У них будет сын, и все будет хорошо, и…

А у блондина – не будет.

«Рядовой Сыч! Прекратить! Есть, сэр…» Да, глупо. Да, им с Вандой просто повезло. Но… Уже не в первый раз накатывало острое чувство вины. За одинокое счастье. Но ведь остальные не винят себя в том, что некий журналист волей природы оказался сейфом?! Так почему он должен стыдиться?!

Почему?!

Кирилл докурил сигарету и, стараясь выглядеть беззаботным, направился к выходу.

Дискуссионный зал в данный момент использовался по назначению. Вернее, почти по назначению. Ибо действо, творившееся в сих стенах, дискуссией можно было назвать лишь с некоторой натяжкой.

Пророк был вульгарен.

Пророк был в грязной рубахе навыпуск.

Пророк был в мятых штанах из вельвета. Пророк – вещал. Пророка слушали. Без разинутых ртов и огня во взглядах, но вполне доброжелательно. С пониманием.

– …недаром сказано: широка дорога, ведущая к вратам Ада, и многие пойдут по ней! Лишь малая часть узрит тропу узкую, ведущую в Небесную Обитель, – но и зрячие не отважатся ступить на нее! Оглянитесь вокруг, братья мои! Узрите правоту вещих слов! Что есть хваленая ментальная связь, как не дьявольский искус? Кому это выгодно: связать души и умы человеческие единой сетью, а на самом деле – поймать в сеть?! Один человек свободен. Он может пойти за пастырем, но по своей воле, по своему выбору. Толпа идет за вожаком, не за пастырем. Кому нужно превратить нас в стадо? Кому, я вас спрашиваю?! Куда он это стадо поведет?!

Передергивает, отметил Кирилл. Люди с «ментиками» – не стадо. Зато аналогия с сетью весьма уместна. Вроде стремительно приходящего сейчас в упадок Интернета в пору его расцвета. Каждый мозг – мощный сервер, способный одновременно связываться со множеством себе подобных. Сразу приходит мысль о коварном психовирусе, или тайном коде, найденном в лабораториях вездесущих спецслужб. В считанные часы зараза распространяется по ментальной «сети», поражая бедное Человечество (кроме сейфов, конечно!). Массы безумцев, орды зомби… Сколько копий было сломано в «желтой» прессе! Сколько скороспелых бестселлеров изверглось на прилавки книжных магазинов! Люди с удовольствием пугались, втайне понимая: чушь. Страшилка дутая. Даже существуй психовирус – побоялись бы связываться. Разве что полный маньяк…

…или сейф!

Мысль была внезапной и слегка жутковатой. Но только в первое мгновение. Кирилл рассмеялся. Никогда раньше не пытался анализировать бульварную чепуху. А едва задумался – вот он, результат. Значит, лежало на поверхности, как любая банальность. Сам виноват.

Увы, «пророк вульгарис» заметил усмешку Кирилла, приняв ее на свой счет.

Гневно-обличительный перст уперся в дерзкого:

– А знаешь ли ты, сколько людей лишились работы? Сколько пошли по миру, проклиная мерзкого спрута – «Ментат Интернешнл»?! Ты веселишься, а их семьи голодают! Отвечай: знаешь?!

Кирилл пожал плечами:

– Знаю.

Он действительно знал. К Новому году написал большую аналитическую статью по этому вопросу. «Ментики» поставили на грань банкротства целую сферу индустрии: информация и связь. Интернет, сотовые и обычные телефонные коммуникации; в определенной мере – радио и телевидение. «Бумажные» издания пока держались, хотя и их позиции заметно пошатнулись. Тем не менее, глобального кризиса мировой экономики это не вызвало, несмотря на прогнозы ряда социологов. Даже безработица оставалась в приемлемых рамках. Благодаря «ментику» человек мог в кратчайшие сроки освоить новую специальность, выучить иностранный язык, переквалифицироваться в десятки раз быстрее, чем это делалось раньше. Опять же мозг, работавший теперь у большинства в многозадачном режиме, как правило, быстро находил выход из тупика. Мало кто из сотрудников фирм-банкротов в итоге вылетел «на обочину жизни». Во всех развитых странах успели включиться мощнейшие социальные программы помощи…